Tour de Francia

En la playa y con honores
enterramos los relojes,
funeral por el despertador.

Luego, en un corcel ciclista
damos vueltas a la isla
y no hay podio para el vencedor.

Escribieron nuestros nombres
con brochazos blancos y al revés,
igual que en Tourmalet,
lanzados por un mes, van

perdidos en el pelotón,
salvados a contrarreloj,
en brazos del sofá, van
nadando en contrapedal,
hundidos en la general,
pero a flote.

Cromos, naipes, sombras, siestas,
libros viejos y una gesta
que se asoma en el televisor.

Reinas en el chiringuito
miran a un señor bajito
que dejó en la arena su maillot.

Carne de meta volante,
flota de medusas al sprint.
Agosto llega al fin,
septiembre ya está aquí, van

perdidos en el pelotón
salvados a contrarreloj,
en brazos del sofá, van
nadando en contrapedal,
hundidos en la general,
pero a flote.

Quince eneros después,
ya con julio en ciernes,
no dan para más los pies
y nos quema un sol ausente, inerte.

Mientras van ya
bajando el puerto de las tres
con diarios del ochenta y seis
guardando el pecho, y van, van
quedando fuera de control
repiten la misma canción
sin ver París, y van, y van

perdidos en el pelotón
salvados a contrarreloj,
en brazos del sofá, van
nadando en contrapedal,
hundidos en la general,
pero a flote.

Antihéroes.

Tour of the France

On the beach and with honors
we bury the clocks,
funeral by the alarm.

Then, on a cycling steed
we are going around the island
and there is no podium for the winner.

They wrote our names
with white strokes and vice versa,
as in Tourmalet,
released for a month, they go

lost in the squad,
saved against the time,
in the arms of the sofa, they go
swimming in coaster,
sunk in general,
but still afloat.

Trading cards, playing cards, shadows, naps,
old books and a feat,
that peeks out at the TV.

Queens at the beach bar
they look at a short man
who left his jersey on the sand.

Meat, flying into the aim,
fleet of jellyfish sprinting.
August comes to an end,
September is here, they go

lost in the squad,
saved against the time,
in the arms of the sofa, they go
swimming in coaster,
sunk in general,
but still afloat.

Fifteen januaries later,
already with July in work,
the feet do not give us more
and an absent, inert sun burns us.

While they go
going down the three o’clock port
with diaries from eighty-six
keeping the chest, and they go, they go
getting out of control
repeat the same song
without seeing Paris, and they go, and they go

lost in the squad,
saved against the time,
in the arms of the sofa, they go
swimming in coaster,
sunk in general,
but still afloat.

Antiheroes.

Тур по Франции

На пляже и с почестями
мы хороним часы.
Похороны по будильнику.

Затем, на двухколесном коне
мы обходим остров,
здесь нет пьедестала для победителя.

Они написали наши имена
белыми штрихами, и задом наперед,
как в Турмале.
Выпущенные на месяц, они идут.

Потерянные в отряде,
спасаясь на время,
в объятиях дивана, они идут.
Плавают на горках,
в целом, затонувшие,
но еще на плаву.

Карточки, игральные карты, тени, сиесты,
старые книги и подвиги –
то, что выглядывает из телевизора.

Королевы в пляжном баре
смотрят на невысокого сеньора,
который оставил свою майку на песке.

Мясо, летящее в цель,
и флот медуз на спринте.
Август подходит к концу,
Сентябрь уже здесь, они идут!

Потерянные в отряде,
спасаясь на время,
в объятиях дивана, они идут.
Плавают на горках,
в целом, затонувшие,
но еще на плаву.

Пятнадцать январей спустя
уже с многообещающим июлем,
ноги не могут дать больше,
и нас обжигает отсутствующее, инертное солнце.

Когда они уже идут,
Спустившись в трехчасовой порт,
с дневниками восьмидесяти шести.
Держась за грудь, и идут, идут.
Выходят из-под контроля,
повторяя ту же песню,
не увидев Парижа, они идут, идут.

Потерянные в отряде,
спасаясь на время,
в объятиях дивана, они идут.
Плавают на горках,
в целом, затонувшие,
но еще на плаву.

Антигерои.